Вслед за ним явился толстый — и страховидный поэт с растрепанными и давно не мытыми волосами; узкобедрая девица в клетчатой шотландской юбке и красной кофточке, глубоко открывавшей грудь; синещекий, черноглазый адвокат-либерал, известный своей
распутной жизнью, курчавый, точно баран, и носатый, как армянин; в полчаса набралось еще человек пять.
И целые века проходят, целые поколения идут, утопая в омуте нравственного и физического разврата, — и никто, ничто не останавливает этого мутного потока слепо
распутной жизни!
— По-настоящему прозвище мне не Бляхин, а… Потому, видишь ты, — мать у меня была
распутной жизни. Сестра есть, так и сестра тоже. Такая, стало быть, назначена судьба обеим им. Судьба, братаня, всем нам — якорь. Ты б пошел, ан — погоди…
Жена Шувалова, Мавра Егоровна, урожденная Шепелева, еще с ранней молодости Елизаветы пользовавшаяся особенною ее доверенностью и посвященная во все ее тайны, сказала ей, что Бекетов ведет
распутную жизнь и заразился.
Неточные совпадения
Брат ее, еще давно отпущенный на волю, проживал в какой-то дальней губернии и вел
жизнь самую
распутную; поэтому при
жизни своей она не имела с ним никаких сношений.
«Дуняша будет приезжать. Изредка.
Распутный ребенок. Любопытнейшие фигуры создает
жизнь. И эта Зотова с ее Пропатором. Странно закончила она свою лекцию. Напрасно я раздражался против нее».
Васса(гладя голову дочери, провожает ее к двери).
Распутный, это… не обида.
Распутный — распутывает. Кто-нибудь напутал, а он распутывает. Вот я — всю
жизнь распутываю путаницы разные…
Всё так же тихо, нехотя и, видимо, сквозь другие думы, Баймакова рассказывала, что мать Ольги Орловой, помещица, женщина
распутная, сошлась с Орловым ещё при
жизни мужа и лет пять жила с ним.
Да, жена любила его, и первый год
жизни с нею был не плох, но теперь он знал, что даже
распутная шпульница Зинаида умеет любить забавнее, жарче.
Жизнь-то моя прошлая, распутная-то, вся вот как на ладонке передо мной!
Она думала о том, что хорошо бы поселиться на всю
жизнь в этом монастыре, где
жизнь тиха и безмятежна, как летний вечер; хорошо бы позабыть совсем о неблагодарном,
распутном князе, о своем громадном состоянии, о кредиторах, которые беспокоят ее каждый день, о своих несчастьях, о горничной Даше, у которой сегодня утром было дерзкое выражение лица.
Напряженно вытянув голую шею, слушала его Люба. И так стояли они друг возле друга — три правды, три разные правды
жизни: старый взяточник и пьяница, жаждавший героев,
распутная женщина, в душу которой были уже заброшены семена подвига и самоотречения, — и он. После слов пристава он несколько побледнел и даже как будто хотел что-то сказать, но вместо того улыбнулся и вновь спокойно закачал волосатой ногой.